Осенние визиты - Лукьяненко Сергей Васильевич

Но Хайретдинов не посмел добить полковника. При нем, Прототипе Творчества, нелепом и слабом человеке.

Последнем сообщнике Власти…

Ярослав маялся в комнате — кажется, раньше здесь жил сам Шедченко. Хорошая комната, уютная, она ему нравилась. Дом был полон чужих людей. Следователи, оперативники, спецназовцы в затянутых масками лицах. Визирь сидел в своем кабинете с каким-то совсем уж важным человеком, генералом МВД. Последний раз, возвращаясь с допроса — или это называется «снятием показаний»? — Заров услышал голоса из-за двери. Негодующий бас генерала «Пятеро убитых, Рашид! Четверо ваших охранников и гражданская девка! Один в реанимации, с инфарктом! Что тут, бля, творится?» И приглушенный, вкрадчивый голос Визиря: «На вас возложено обеспечение безопасности депутатов Думы…»

Ой-ей-ей, генерал… Ты еще не понимаешь, во что вляпался. Ты еще прикрыт высотой своего поста, верой в себя, сильного и неуязвимого, стража закона в российском государстве… Погоди немного. Пообщайся с тем — кто есть Власть.

Ярослав попытался заснуть. Даже разделся, лег в постель, поймав на древней радиоле какую-то мягкую, блюзовую музыку. Напрасная попытка. Сейчас его усыпила бы пригоршня люминала или бутылка водки. Но не было ни того, ни другого. Ничего, кроме страха — раздастся стук в дверь, и люди в масках сомкнут на запястьях наручники, и дурацкой, бессмысленной жалости.

К Шедченко, который валяется сейчас на операционном столе, голый и неподвижный, с распахнутой грудной клеткой и введенным в трахею тубусом наркозного аппарата. К пацанам, бредущим сейчас по ночным улицам Москвы.

Даже себя самого он жалел, никогда не подозревая, что это возможно.

Дописался, литератор. Фантазии стали жизнью — и ударили вслед, неотвратимо и непреклонно. Получай свое Чудо. Почувствуй то, в чем убеждал других.

Жизнь — не игра.

Он поднялся, когда стрелки часов подползли к двенадцати. Натянул джинсы, одел свитер на голое тело. По радио стали крутить русские группы, он морщился, узнавая знакомые мелодии.

В конце коридора стоял парень с автоматом. Глянул на него — под вязаной тканью маски лицо безэмоционально, как у робота-полицейского в кино. Отвернулся. Заров прошел мимо, стараясь держать шаг твердым. Словно мимо злой собаки, томящейся на хилом поводке…

— Простите…

Ярослав обернулся.

— Закурить не будет? — вполголоса спросил парень.

— Сейчас…

Он вернулся в комнату, нашел пачку, ловя себя на суетливости движений. Снова вышел, протянул спецназовцу сигарету.

— Спасибо, — парень сдвинул маску с горла, закурил от протянутой зажигалки. — Черт, сорвали по тревоге, выскочил с пустой пачкой…

Словно пацан-стройбатовец, в грязном хэ-бэ и с лопатой в руках, клянчащий у прохожих сигареты…

— Скажите, что с нами будет? — спросил Заров. Зря, наверное, парень сразу замкнулся, посуровел.

— Начальству виднее. Допрос снимут, будут разбираться… Куда вы идете?

— Поссать! — зло сказал Ярослав. — Пропуск надо выписывать?

Кажется, парня проняло.

— Чертовщина творится в городе, — примиряюще буркнул он. — Террор какой-то. Никогда такого не было. Все на ушах стоят.

— Понимаю. Так что, можно дальше проследовать?

— Идите.

Заров добрел до туалета, безукоризненно чистого, сверкающего. Помочился, вышел. Три коридора в три стороны дома. Везде — люди с оружием. Меловой контур на полу, там, где ранили Шедченко.

Хреновое дело, Визирь… Свобода действий утрачена.

А нужна ли она была тебе — свобода?

Он пошел по направлению к кабинету. Еще один охранник дежурил там, явно старше недавнего собеседника, со злым огоньком в глазах. Ярослав дернул дверь хайретдиновского кабинета, и охранник гаркнул:

— Не положено!

Но дверь уже открылась. Заров увидел генерала, в кресле у камина, с остекленевшим взглядом, медленно переползающим с Визиря на него. Сам Посланник Власти прохаживался по комнате, вещал:

— Свою задачу — не выполнили. Нападавших — упустили. На конструктивное предложение — не отреагировали. Как это называть?

Он покосился на Зарова, которого уже схватил за плечо, оттаскивая, охранник.

— Генерал, почему нашего друга — задерживают?

— Что происходит? — генерал вскочил, как током ужаленный.

— Товарищ генерал, докладывает сержант Самойленко! — стальная хватка на плече разжалась. — Пытался войти…

— Пошел в задницу, сержант! — рявкнул генерал. — Почему задерживаете нашего друга?

Ярослав едва удержался от нервного смеха. За его спиной охранник тихо сходил с ума.

— Согласно уставу…

— Впустите! Десять суток гауптвахты! Доложите командиру!

— Есть… — уже совершенно безумным голосом.

Заров вошел, не удержавшись от сочувственного взгляда на сержанта. Тот, похоже, жалел, что не пристрелил его.

— Все правильно, Рашид Гулямович? — спросил генерал.

— Да… лучше, — Визирь кивнул Ярославу. — Садись. Мы с товарищем генералом обсуждаем… что?

— Как уничтожить террористов! — генерал снова вскочил.

— Группа небольшая, но крайне опасная, — смягчая тон, продолжил Визирь. — Наемный убийца. Его любовница. Вероятно — у них есть заложники, которых они готовы убить в любой момент. Двое детей. Понимаете всю серьезность ситуации?

— Мы возьмем их живыми, — отрапортовал генерал.

— А вот этого не надо. К чему лишние жертвы, товарищ генерал? Негодяев надо уничтожать. Это ваш долг!

Глаза генерала были даже не стеклянными. Мутными, как застывший силикатный клей. Долго Визирю пришлось его ломать, слишком высоко он стоял, слишком привык верить в свою Власть.

Зато теперь все позиции определены.

В руках Визиря — не старый военный чужой армии, а бригада специального назначения, имеющая в Москве право на все. Разве что Кремль они не вправе штурмовать.

Но туда Визирь войдет и так. Законно.

Если Мария и Илья хотели связать Посланнику Власти руки — они просчитались. Очень сильно просчитались.

— Давайте подумаем, — сказал Визирь. — Давайте обсудим ситуацию. Мы одного хотим — порядка в столице. Какими силами располагаете, Юрий Дмитриевич?

В центре давно уже строили по-другому.

Огораживали площадку крепким забором, натягивали какую-то синтетическую пленку, превращая недостроенный дом в подобие новогоднего подарка.

Здесь все оставалось по старому. Как десять, как двадцать лет назад. Впрочем, этого Кирилл не знал — его опыт не уходил так далеко. Они забрались на стройку через дыру в ограде, остановились, оглядываясь.